Игнат уже разлил по второй стопке кедровой настойки, и Сандерс почувствовал, что голова идет кругом – в настойке было градусов семьдесят. Они с Семеряковым закусывали салом, подмороженным, с розовыми прожилками, Ахмедзянов налегал на маринады и соленья.
Когда они подошли поближе, Сандерс обнаружил, что, помимо плазмобоев за спиной, у каждого тролля на боку висел широкий кривой ятаган в ножнах, но теперь останавливаться уже не имело смысла – они приблизились к охране на несколько шагов.
– Я бы сказал, что ты, но сам видишь, эта девочка слишком высокого о себе мнения. Так что никто. Паритет, если хочешь. Впрочем, я рассчитываю, что ты сумеешь все наладить… только не пытайся ее сломать, будет только хуже.
– Шесть лет как, – ответил Кейт со спокойной гордостью человека, который гордится семьей и домом.
Сандерса подвезли к одному из служебных выходов космопорта. Господин Хао, чтобы не привлекать внимания полиции, которой он был хорошо известен, попрощался с ним в глидере, обеими руками пожав руку и пожелав всяческих успехов в предстоящем деле. Сандерс попрощался с Ченом – водителем, который так вовремя взорвал ворота замка Аридзаши, и присоединился к десяти членам экипажа «Одинокой каракатицы», дожидавшейся разрешения пройти к челноку.
– Ты, вероятно, думаешь, что запись прислал тебе Валлианатос, чтобы оправдать свой поступок, так?