Он отвернулся и оттащил Абигайль в сторону, а затем усадил, прислонив к шершавому валуну. Усевшись рядом, он сорвал рубашку и принялся с остервенением рвать ее на полосы, ощупывая каждый обрывок руками.
…За спиной захлопнулись ворота, лязгнул засов. Майкл Макнамара тряхнул головой, отгоняя прочь тоску и покорность, которыми, казалось, был пропитан сам воздух монастыря. Он поднял лицо, подставляя его солнечным лучам. Там, за стеной, казалось, даже солнце светило не так ярко.
– С добычей, – слегка улыбнулся Сандерс, – возле крыльца валяется.
– Парни, я ценю вашу заботу, но вспомните: если бы я не имел привычки время от времени ставить на карту все, что имею, я не был бы тем, кто я есть. Я уверен: все пройдет отлично!
– Надеюсь, ты не всерьез говорил об увольнении? – буркнул Макнамара.
– Что? – спросил Макнамара, холодея. – Марта?