– Подыхать будем, – вдруг понял Сандерс, и дикий страх охватил его. – Не хочу! Почему здесь? Я всю жизнь пахал, как раб, неужели приличного места не нашлось?
Он попытался вырваться из пут, напрягая руки, но сутки, проведенные под палящим солнцем, не прошли даром – сил не было, а было только ощущение жажды, боль в голове и тошнота, подкатывающая к горлу.
Полубой поднялся с земли, похлопал по обрывкам плаща, достал флягу, открыл и сделал несколько больших глотков.
– Да, припоминаю, – кивнул ван Хорн, – политическая атмосфера Зовроса никогда не отличалась стабильностью.
– Что ж такое! – Людвиг выбрался из глидера и достал из шкафа рваное банное полотенце. – Поработать спокойно не дадут.
– К сожалению, да, однако не оставляю надежду, что когда-нибудь вы измените своему правилу, – сказал ван Хонк, открывая перед ней дверь.