Я не испытывал никаких особых эмоций по этому поводу – ну да, блат! И что? Во-первых, моя рукопись точно обогнала свое время – и по оригинальности сюжета, и по качеству написанного. В 2018 году уровень писателей таков, что писатели семидесятых годов прошлого века (в большинстве своем) нам и в подметки не годятся. В семидесятых достаточно было писать идеологически правильно, соблюдать основы стилистики, и шанс пробиться в ряды советских писателей оказывался очень высок. В 2018-м, чтобы держаться на плаву, ты должен писать интересно, ярко и очень, очень быстро!
– Я понял! Я понял, кого ты мне все время напоминала! Мишель Пфайффер! Точно! Вот же я болван! Ты ее копия! Или она твоя… это как посмотреть. Только у нее светлые волосы и кудряшки, а у тебя темные. И у нее длинные волосы, а у тебя короткие. А так – да чуть не одно лицо! И фигура… ну копия, черт побери!
После ее ухода я сходил в душ, смывая пот после тренировки, и скоро снова сидел за столом, закладывая в машинку листы бумаги. Печатал я сразу в трех экземплярах – так, на всякий случай. Оригинал отправлю в издательство, два оставлю себе – один по понятной причине, чтобы был, второй – на случай, если первый в издательстве потеряют. Больше трех экземпляров машинка не брала, да и последний лист получался уже совсем нечетким. Да, это не на компьютере работать! Треск стоит – похожий на пулеметный!
Уже заканчивая умываться, я посмотрел на свою физиономию, больше напоминающую рожу деда-лесовика, и решительно взялся за бритву. Через десять минут я выглядел примерно так, как десять лет назад, на службе. Только морщин на лбу прибавилось да открылся шрам на правой скуле, оставленный осколком брошенной духом гранаты. Так-то этот шрам меня не портил, жена даже говорила, что он придает мне мужественности, но мне почему-то не хотелось его показывать, и я старался при первой же возможности отрастить бороду погуще. Ну вот бзик такой у меня был!
Слова прозвучали как эхо моих мыслей, и я вначале даже не понял, что говорит со мной Зинаида Михайловна. Честно сказать, я даже забыл о ее присутствии. Рыдать она перестала и дышала так тихо, будто ее в комнате уже и не было. Здесь вообще было невероятно тихо – ни криков, ни шума, ни автомобильных гудков. Идеальное место обретения покоя. Как и кладбище…