Регина едва не споткнулась на ровном месте. Кошмар двухлетней давности оказался живуч, как кладбищенский вьюнок с Тилона, чьи усики, проникая в любую микрощель, раскалывают надгробье в считанные месяцы. Черные шаровары, белая рубаха – знакомый наряд. На бритой голове – шапочка с забавным помпоном. Перевязи для метательных ножей пусты. В посольство с оружием не пускают – детекторы на входе…
– Спасибо, – повторила она. – Я видела твои цветы.
Это была лучшая пощечина Ларгитаса. Хоть выставляй в Национальном Музее Оплеух. Звук хлесткий, как выстрел. Контакт плотный, с душой. Господин посол чуть не упал во второй раз. Чтобы удержать равновесие, ему пришлось сделать два шага назад. Щека багровела отпечатком женской ладони. Все линии жизни – налицо. Глаза Николаса Зоммерфельда сияли восторгом. Не будь он дипломатом – разразился бы аплодисментами.
– Две реальности. Полюса магнита. Термопара. Разряд молнии при контакте грозовых туч. Когда реальности соприкасаются, рождается энергия. Брамайны и гематры пользуются ей по-своему. Мы, менталы – по-своему. Назови галлюцинацией анод или катод – аккумулятору без разницы. Вознеси катод до небес, облей анод презрением – аккумулятору по-прежнему без разницы.
Лицо герцога взорвалось. Звук пропал. Сфера мигнула – и схлопнулась, исчезнув в повторной вспышке белого света.
– Разведка, – объяснил Скунс, нарезая шницель кубиками.