– Расти быстрее, – попросил Бреслау. – Я обожду.
– Мне не нравятся женщины. Никакие. Кроме тебя.
– Ты глупее, чем я думала. Нет, Артур останется жив. Хоть свисти ты соловьем, от рассвета до заката. Третий раз даст тебе доступ к мозгу сына. Очень ограниченный: ты не прочтешь его мысли, он не воспримет твои. Очень краткий – вряд ли больше двух минут. Но в это время двигательные центры Артура частично поступят в твое распоряжение. Ты сможешь шевелить его руками. Бегать его ногами. Донести ложку с супом до рта. Понимаешь?
– Исключено. Могу привести аналогию, но вы опять обидитесь.
Доктор ван Фрассен рассмеялась, беря себе вяленой медузы. Смех прозвучал искусственно. С актерским мастерством было плохо не только у адвоката малыша Хорхе.
– Я сама решу, что важно, а что нет! – вспылила Регина. Вернее, показала зубки, оставаясь в душе холодной, как лед. Госпожу Клауберг пора было поставить на место. – Что вы себе позволяете, баронесса? Я, специалист высшей квалификации, бросаю все дела, лечу сюда через полгалактики, а вы пытаетесь скрыть от меня информацию о пациенте?!