В тишине Хеширут продолжил – спокойно, не торопясь.
Отыскав нужную панель, Регина задала корпусу режим прозрачности. Она ни разу не видела, как выглядит изнутри плазменный кокон всестихийника. Чуть слышно завыл двигун, машина вздрогнула – и прыгнула вверх на включившейся А-тяге. Ускорения не ощущалось: компенсаторы инерции работали исправно. Просто земля провалилась в тартарары, а мигом позже вокруг «акулы» разлилось нежное свечение: машина перешла в горизонтальный полет. Более всего кокон напоминал полярное сияние. Сполохи струились вдоль корпуса, глубокий аквамарин перетекал в зелень изумруда – и дальше, в лимонную желтизну, охру и кармин. Зрелище завораживало. Когда кокон погас, и внизу проступило термосиловое покрытие космодрома, Регина не сдержала разочарованный вздох.
– Скажите, доктор ван Фрассен… И не удивляйтесь моим вопросам. Мальчик до сих пор аутист? Только не надо этих ваших врачебных тайн. Отвечайте кратко и доступно.
Он смотрит на свои пальцы. У него семь пальцев на двух руках. Это не мешает Асану носить экспедиционный багаж. Не мешает готовить кулеш. Седлать лошадь. Щупать за задницу девок. Не мешает ничему, кроме одного – пугать врагов не только именем.
– Не знаю, Артур. У папы сегодня много дел. Поиграем?
– Нет проблем. Хотите стать Леопольдиной Гец?