Сановники попятились от рамки, словно оттуда выглянула смерть.
Господин Костандо ответил не сразу. С минуту он изучал Регину сквозь зыбкую завесу. Казалось, табачный дым был ретранслятором, позволяющим не-менталу проникнуть в мысли собеседницы. Подобное предположение выглядело смехотворным, но не здесь и не сейчас.
– Так говорят на Сякко. Традиция. Если угодно – гильдии. Профсоюза. Не важно. Вы знаете, что традиции очень сильны на Сякко? Некоторые из них – ужасны с точки зрения цивилизованного человека. Мы с вами – цивилизованные люди, господин Костандо?
– Моя госпожа зрит суть вещей! Кейрин-хан видит, как ползет муравей по склону горы, и слышит, как чихает ребенок в колыбели. Как же ему не знать каждый шаг его величества?
Раньше Рауль никогда не ругался в ее присутствии.
Прости, говорила Регина обеим: женщине и змее. Я не хотела.