Цитата #1519 из книги «Изгнанница Ойкумены»

«Я могу дать ему увидеть зал моими глазами. Трансляция сенсорных образов – самое простое решение. Устраивает?»

Просмотров: 8

– Доказывать свою позицию. Есть вы в палате, нет вас – неважно. Надеюсь, вы не таите обиду на него?

Просмотров: 7

А вокруг роскошь соседствовала с нищетой. Роспись красками и золотом. Язвы побирушки. Бубны и дудки. Вопли попавшегося воришки. Мозаичные плитки. Колдобина. Купола, похожие на груди красавиц. Глухие заборы. Безумие орнаментов. Безумие в глазах пляшущего аскета. Голубиные башни – пометом птиц, как разъяснил толстяк, удобряют поля. Сухое дерьмо под ногами – судя по виду, человеческое. Всадники, презирающие толпу. Толпа, бегущая из-под копыт. Запах жареного мяса. Вонь помоев.

Просмотров: 8

– Передайте, что он глуп, как пробка. И вы тоже, если взялись за это дело. Ах да, еще передайте от меня полмиллиона поцелуев. Надеюсь, это смягчит его разочарование.

Просмотров: 9

Плита опускалась. Древний пресс, каким на Шадруване давят виноград, сминал тело посла, превращая его в чавкающий фарш, в груду страдающей плоти. Ни капли крови, ни клочка кожи не проникало вверх – пресс был идеально притерт к стенам кабины. Мясной блин, когда-то звавшийся Каджар-хабибом, продавливался сквозь безумный фильтр кресла-ложемента – ниже и ниже. Намертво закрепленное кресло, по древней традиции рассчитанное на двадцатикратную перегрузку, держалось. По идее, пресс-невидимка должен был раздавить все, что есть в кабине: людей, аппаратуру, столик, чашку с чаем… Но страшная участь постигла лишь шадруванского посла, и еще свиток с верительными грамотами. Регина ясно видела, как он превращается в прах – и тончайшей серой мутью продавливается через пластик столешницы. Ни на столе, ни на ложементе, когда останки Каджар-хабиба прошли сквозь кресло, не осталось и следа.

Просмотров: 9