Черные потеки превращали его в маску карнавального урода.
– Эй, вы, стойте! Стойте, говорю! Опустите паланкин!
В толпе мелькнул фланирующий Груша: шорты-«трубы», цветастая разлетайка. В руке вместо сигары – красно-зеленый конус мороженого. Регина завертела головой в поисках Скунса, но тот не пожелал явиться.
– Он не терпит, когда ему смотрят в глаза.
– Страх передо мной, малолетней дурой-телепаткой. Это прошлый страх, безопасный. Он не переродится в фобию. Зато, как доминанта эпизода, он вытеснит второй страх – перед энергетами. Не до конца, но в достаточной степени, чтобы исключить резонанс двух разновременных энграмм. Вы в курсе, что Рауль боится энергетов?
Она старалась с головой уйти в работу. Спрятаться, как в коконе силового поля – лишь бы отсечь, оставить снаружи мысли о вчерашнем. Одно воспоминание о шахском приеме вызывало у Регины приступ паники. На ум пришел блок-экран, перекрывший доступ к Леопольду Эйху. Если это было возможно на Ларгитасе, на правительственной вилле – возможно ли подобное на Шадруване? Неужели шахский дворец оборудован…