- Услышал. Спасибо за предупреждение – поблагодарил я – Но помните и о аббате Фариа – он счастливого часа так и не дождался.
Сняв рубашку, продел нитку в иголку, заштопал дыру. Прошелся по всем швам. Нашел те, что грозились расползтись. Добавил там пару стежков. Старался делать все аккуратно. Вытянув из рукавов пару ниток, отложил их в сторону. Проверил джинсы. Штанины снизу давно уже начали лохматиться. «Там» мне на это было плевать. Сейчас это даже модно. Здесь же подобное неприемлемо. Я подшил штанины, проверил ткань на крепость. Джинса это джинса. Если носить бережно джинсы служат годами.
- Я иду, Марьюшка – хриплый рычащий голос звучал так, будто его обладатель уже умер – Я иду к тебе… не переживай, светлая моя, радость моя, сердце мое… я иду к тебе…
Рывком втянув себя в люк, установленный почти вровень с полом, медленно выпрямился во весь рост и огляделся, водя вокруг лучом фонарика.
Встреча с Тимуром Седым. Левое окно. Получен один золотой зуб среднего размера. Отдана теплая меховая шапка в плохом состоянии. В скобках пометка: (продешевил!)
Я перебрал спешно кипу и нашел первый лист с его корявым почерком. Начало его сделок. Время, когда он еще считался зеленым новичком – как я предполагаю. Читая, автоматически начал подсчитывать и прикидывать. И по моим предварительным прикидкам выходило, что неизвестный мне русский мужик, мой пред-пред-предшественник соблюсти свою выгоду умел! Из бумаг отчетливо видно, что каждая совершенная им сделка пусть на кроху, но делала его богаче. Еще я видел, что он предпочитал брать в качестве оплаты золото, серебро, рубли с Лениным, ювелирные изделия. И он избегал брать тряпьем и продовольствием. Иногда он совершал сделку приносящую ему несколько листов чистой бумаги.