Незнакомец причалил «справа». И есть три варианта. Либо ему что-то нужно конкретно от меня, либо передать что-то «налево», либо он просто хочет потрепаться от скуки. Почему нет? Мне подойдут все три варианта.
Откуда такие мысли? Откуда во мне надежда на бога?
Там, в густом морозном тумане, висящем высоко над землей, крест замрет. В нем погаснет свет. Прекратится подача тепла. Тело Кости лежит в боковой перекладине, у самой стены. Он не сгниет. Разве только чуть-чуть подпортится. А затем наступивший мороз заморозит труп. Еще чуть позже – или гораздо позже – в кресте появится новый сиделец, перепуганный и ничего не понимающий. Рано или поздно, он поймет – чтобы выжить, надо дергать за рычаги. Постепенно лед начнет отступать и обнажит мертвое тело. Новый сиделец оттащит оттаявший труп в клетку, возьмется за прикованный к цепи тесак и, сдерживая рвотные позывы, разрубит его на куски. Расчлененные останки полетят к земле. Крест, покрытый снегом и льдом, медленно поднимется в чистый воздух и продолжит вечное кружение вокруг Столпа. Так было в моем случае. Так происходит со всеми в этом проклятом месте.
- Неплохой мужик. Поделиться можно и с ним.
Вот только выстрелов больше нет. И невидимый мне противник Шерифа это понял. В дверной проем упала тень. Вышагнув, я воткнул отвертку под шлем сзади. И ударил молотком прямо по ней, вбивая поглубже. А удар молотком у меня теперь поставлен хорошо. Тюремщик в скафандре упал молча. Сунулся головой вперед, со звоном врезался шлемом и затих. Оглядев коридор, побежал к Шерифу. Тот сидел у стола, держась за левое плечо. Револьвер валялся у ноги. В задней части креста теперь лежало четыре покойника. Пятого только что приголубил я.
Он уже должен быть у двери. Но он мог задержаться у стола – там много мелочей, может что-то привлекло его внимание. Или он решил оставить туалет на потом и сначала осмотрит головную часть креста. Потом он вернется, сдвинет дверь туалета…