— Что с вами? — быстро прошептала Аглая, оглядываясь на него и наивно дергая его за руку.
— А, так вот как? Это изменяет в вашу пользу… А зачем вы на музыку ходили?
— Старик вор и пьяница, — желчно продолжал Ганя, — я нищий, муж сестры ростовщик, — было на что позариться Аглае! Нечего сказать, красиво!
— Теперь сам вижу и сам знаю, что началась; так и ей донесу. Не в себе ты совсем, Лев Николаич!
— В передней вам не стать, потому вы посетитель, иначе гость. Вам к самому генералу?
И она, действительно, говорила серьезно: вся даже покраснела, и глаза блистали. Папаша осекся и испугался, но Лизавета Прокофьевна сделала ему знак из-за Аглаи, и он понял в нем: “не расспрашивай”.