Одна чистая. Это вырванный из блокнота лист без единой отметины карандаша.
Свет еще горит. В голове немного прояснилось. Во рту пересохло. Делаю пару глотков воды. Свет гаснет. Тяну за веревку. Облегченно закрываю глаза. Пульсирующее в висках напряжении исчезло. Свет режет глаза сквозь закрытые веки. Могу прикрыть лицо краем одеяла, но горящий свет — это моя лакмусовая бумажка – потемнение означает беду. Означает – проворонил…
Рычаги больше никто не дергал. Свет погас. Поток тепла прервался. Келья стремительно остыла. Попер лед. Тело все это время потихоньку разлагалось. Наступающий лед медленно поглотил тело. Остановил разложение. Накрыл собой вирус. Так? Нет. Больной контактировал со всей камерой. Вирус гриппа очень живуч. Его не мог убить холод. И вирус не мог быть только на теле погибшего. Вирус распространился по всей келье. Осел на стенах и полу. Я не мог не вступить с вирусом в контакт. Получается, я заболел сразу же как сюда попал. Просто у болезни долгий инкубационный период.
Обжигаясь, я принялся за трапезу. Мне не сохранить жареную рыбу. Я могу сделать холодильник с помощью тряпок и льда. Но долго ли он продержится? Лучше иметь запас сухарей и сухофруктов. Это отличное продовольствие.
Все обошлось. Более того – пройдя сквозь ледяную терку моя келья избавилась от немалого количества наваленного на крышу мусора. Исчезла гнилая нога стучащая по стеклу. Очистилось и само стекло от мутных пятен и грязевых ошметков. Стекло перенесло удары града без малейших проблем. Ни царапинки!
Я потянул за веревку. Щелчок и вернувшийся свет дали понять, что на следующие шесть минут все в порядке. А какой интервал интересно? Я дергаю за рычаг сразу же – едва только свет гаснет. А если дерну через минут пять? Исчезнет ли бонус? Сократится ли период света и тепла до стартовых трех минут?