Шепот – не вымысел. Я сам его слышу. У меня припадков нет. А вот Старый Фанат – его аж корежило. Будто в его голове орал кто-то. Аня Бегемот отзывалась о страшном шепоте с отчетливым страхом в голосе. Тодор Часовщик – он прямиком отнес шепот к большой опасности и дал строгие дельные советы.
- Сейчас ты как в ракушке сидишь. Теплой, светлой, спокойной. Кормят, поят. Вволю спи. Ни о чем не думай. Ни о чем не спрашивай. Дергай три рычажка. Меняй то на это. Копи потихоньку золотишко. Окно не открывай. Наружу не выглядывай. Живи. Пусть годы летят. Не заметишь, как сороковой годок придет, а затем и минет. И вот она – свобода.
Чего я не ожидал еще больше, так это более чем странного вопроса.
Закончив, прижался к двери стеной и, нащупывая взглядом отметину за отметиной, соединял их мысленными линиями. Тут так… а тут могло быть так… а вот здесь могло стоять это…
- Прошу – отвертка и молоток со звоном опустились в ящик. Я толкнул крышку.
«Рисование» закончилось через два часа. Сходив к столу, сделав пару глотков неразведенного водой вина. Прихватив почти пустую бутылку, вернулся в туалет и, торжественно допивая вино, медленно-медленно оглядел стены туалета.