Соответственно, в тот вечер я шел по усыпанному золотыми листьями осеннему лесу на окраине города (шел – это, конечно, сильно сказано). Пьяный, в какой-то хламиде, грязный и обросший, я шатался от дерева к дереву в пределах тропинки. Настроение тоже качалось от жуткой тоски (неохота ведь помирать) до умиления рощей золотой (как там у Есенина… нет, не помню). То хотелось целовать первого встречного, то прибить к черту. Вот в момент острого желания прибить кого-нибудь я и нашел свой камень.