И когда я постиг это про себя, то, вместо того чтобы отвергнуть свой грех, я отверг показавшее его зеркало. Я устыдился пронзающего меня Божьего взора и бросился в черную бездну, чтобы скрыть свой позор, хоть и знал, что это невозможно.
Только в качестве оружия выбрали не ракету и не пушечный снаряд. Это, пожалуй, было ближе к уколу отравленной иглой в мозг.
Олег остановился в луче уличной лампы, поднял вверх согнутые в локтях руки и превратился в свастику с двумя ампутированными конечностями. Но тут же испугался, опустил руки и пошел дальше.
Их идея была простой и неожиданной — атаковать не модуль "WAR" — прикрытую многими слоями программной защиты боевую часть системы (где воплощенные в нейронных связях души военных неслышно шептали друг другу: "долбани-ка еще раз вон по тому ублюдку в канаве"), а вспомогательный модуль "PR" — отвечавшую за мультипликационный отчет медийную шарманку (где виртуальные фигурки повторяли городу и миру: "ужасно, что приходится открывать огонь по живому человеку, но когда я думаю о наших ребятах…").
Никто не знает, где могила Савелия Скотенкова.
Сперва она заключалась в том, что Скотенков крупными буквами писал на земле две-три строки машинного кода, перемежающихся различными запросами в Google. Это были самые лаконичные строфы зенитных кодексов, поскольку информация вводилась в систему "Free D.O.M." напрямую, как бы внутривенно.