На сохранившейся фотографии тех лет мы видим мужчину в ватнике и армейских кирзовых сапогах старого образца, с суровым морщинистым лицом. Чем-то он напоминает Василия Шукшина в фильме "Калина Красная" — или, может быть, Тосиро Мифуне в фильме "Красная Борода".
— В четвертых, — сказал он, — срочно будем готовить собственного Люцифера. Чтобы было с чем выйти в эфир в случае чрезвычайной государственной необходимости.
— Кажущаяся наивность мифологии есть свидетельство духовного здоровья народа, — сказал он сухо.
Я не успел ничего сказать — надо мной зажглась оранжевая лампочка. Сеанс был закончен.
Когда я вылез из ванной, бледный Шмыга ждал меня прямо у душевой кабинки.
Моя депривационная камера претерпела кое-какие изменения. Микрофон в нее ставить не стали — звук решено было снимать прямо с моего зуба, потому что так было меньше искажений при передаче. Зато появились два светодиода, зеленый и оранжевый, которые на несколько секунд зажигались в черноте надо мной — и гасли, чтобы не нарушать моего сосредоточения. Оранжевый означал „готовность“, зеленый означал „эфир“.