— Что же помешало? — спросила Румаль Мусаевна.
Я догадывался, что занятия вряд ли будут проходить в школьном классе. Но я не ожидал, что они будут проходить в ванне.
— Только олух может подумать, что здесь лицо кавказской национальности, — продолжал Борис. — Румаль — это промасленный шелковый платок, окропленный святой водой из Ганга. Главный инструмент тхага, как шпага у дворянина…
Добросвет откашлялся, потом оглянулся по сторонам, словно проверяя, одни ли мы по-прежнему в зале.
Аристотель Федорович строго посмотрел на притихшего под взглядом богини Бориса.
Содержание его искусствоведческих статей чаще всего ясно из их названий.