Кроме лампы, в бабкином доме было еще одно чудо.
— Неудивительно, — улыбнулся Добросвет. — Метафизика религиозных правых крайне сложна для восприятия. Дух синайской пустыни, беседующий с вождями кочевников, является для них Первопричиной, Альфой и Омегой, Богом с большой буквы «G». Причем Богом не в том смысле, в каком, по мнению суфиев или сикхов, им является абсолютно все, а в узко-эксклюзивном. Духи остальных пустынь уже не есть Бог, а все остальные страны — не богоизбранны. Догмат о богоизбранности Америки, который религиозные правые постоянно пытаются сделать фундаментом реальной политики, мало чем отличается от догмата о непогрешимости папы. Из него следует — все, что делает Америка, правильно, морально и справедливо по той простой причине, что это делает Америка. В той или иной степени так думает значительное число американцев…
С отвращением проглотив квас, я затыкал уши резиновыми пробками, залезал в цистерну, закрывал за собой люк, поворачивался спиной вперед и осторожно ложился в нагретую до температуры тела воду. Вода была так густо напитана солью, что я плавал в ней, как поплавок — и через несколько минут совсем переставал ее замечать.
Будущее советских шестидесятых было самым трогательным из всех национальных самообманов.
— Ту часть операции, которую Шмыга сейчас начинает, никто не санкционировал. Это примерно… Ну как негласное подключение к правительственной связи. Только не к простой вертушке, а к самой главной, про которую мы даже знать не должны. И если Шмыгу кто-то схватит за руку…