Два часа спустя я закончил мучать виртуальную клавиатуру и снова созвал технический персонал.
Я уже не слушал. Позади редкой цепочки моих дронов еще оставался небольшой относительно свободный пятачок перед завалом из обгорелого железа. Именно туда мы медленно пятились, огрызаясь огнем на наиболее наглых жаберских летунов и наземных дронов. Хорошо хоть тяжелые танки у них, похоже, закончились, иначе быстрый каюк грозил стать неизбежным. Но и сейчас веселого в ситуации я находил мало. Заверещал зуммер сканера средней дальности. На боевой проекции высветились девятнадцать малых скоростных воздушных целей. Ракетный удар. Вот счастье привалило. Сбивать их почти нечем. Только пушки остались. Управляемые ракеты уже минут семь, как закончились. Бросаю свой модуль к мощному завалу из горелой техники. На кучу обломков здесь взобрался наш тяжелый танк, да так и остался на вершине с развороченным прямым попаданием бортом и свернутой набок башней. Прячусь за ним, а тараканов своих гоню в противоположную сторону, откуда они начинают азартно палить по приближающимся ракетам. Жабы притихли, не хотят, видимо лезть под собственные ракеты. А дроны молодцы, девять ракет свалили… Взрыв!
— Ожидаемое время пробития безопасного прохода в орбитальной обороне — четырнадцать минут, — сообщил тактик-оператор.
Старший лейтенант озадаченно замолчал и больше решил вопросов не задавать. Пусть начальство само разбирается с этими странностями.
— Очень маловероятно. Перенос сознания стимулирует мозговую активность и иммунную систему реципиента. Две-три недели ремиссии у вас будет почти наверняка. За это время вы должны решить проблему.
Подобные точки сбора я планировал организовать еще в десятке мест. Благодаря нашим техникам, мелких беспилотников у нас хватало. Такие аппараты очень полезны на учениях для записи и последующего анализа действий курсантов. Стоят они копейки, весят мало, поэтому парни Джеффа набрали их с собой с запасом.