– Стойте, милорд, стойте, – послышался озабоченный голос. – Он говорит правду. – Сзади послышались шаги. Нед обернулся с кинжалом в руке и увидел спешившего к ним беловолосого старца. Домотканый наряд и рыхлая кожа на подбородке тряслись.
– Сам Эйегон Дракон не сумел бы сейчас поддержать покой, лорд Ренли. Мне нужно больше людей.
– Лорд Рован из Золотой Рощи обнаружил его в постели собственной дочери. Девушка была на два года старше, и Дарион клянется, что она сама открыла ему окно, но перед отцом она назвала его поступок насилием… Так он и попал сюда. Когда мейстер Эйемон услышал его пение, он сказал, что голос Дариона напоминает ему гром, облитый медом, – улыбнулся Джон. – Жаба иногда тоже поет, если кваканье можно назвать таким словом. Застольным песням мейстер Эйемон научился в винном погребке своего отца. Пип утверждает, что голос его можно уподобить моче, пролитой на говенную кучу. – Они вместе захохотали.
– Я не привыкла, чтобы со мной обращались, как со служанкой, – сказала она ледяным тоном. – В детстве у тебя были лучшие манеры.
– Надо предупредить Роберта, – сказал Нед. – Если вы говорите правду, даже часть ее, то король должен узнать все.
– Ах ты, дрянь! – воскликнула Арья. Она стрелой бросилась на сестру и, повалив Сансу на пол, принялась колотить ее. – Врунья, врунья, врунья, врунья!