— Тогда приступайте немедленно. С наступлением темноты начнем.
К моему немалому удивлению школьный курс ксенологии угнездился в моей голове за один день, включая время написания вступительного теста в институт. Это заставило меня крепко задуматься. При всех моих генеральских погонах великим мыслителем я себя никогда не считал, да и не был им, естественно. Да, конечно, мне досталось молодое тело с, соответственно, молодым мозгом. Но тело это как-то раньше не проявляло себя вундеркиндом. Видимо, доктор-мозговед Силк все-таки что-то накосячил с этим своим переносом сознания и одновременной закачкой знаний в мозг. Что-то он там подковырнул, в нашей с Игорем Лавровым черепушке, что заставило мозг работать в несколько раз интенсивнее. Я обратил внимание, что запоминаю прочитанное с одного раза, причем не слово в слово, а именно смысл. Всю воду и прочее бла-бла-бла из лекций мозг отжимал, как хорошая центрифуга, и забывал сразу и навсегда, а вот суть прочитанного оставалась. Скорость чтения выросла раз в пять. У меня даже глаза уставать стали от такого потока информации. Я решил пока использовать новые возможности без фанатизма, чтобы не пережечь себе что-нибудь полезное в вышедшем на форсаж мозге, поэтому стал тщательно следить за временем и регулярно делать перерывы в занятиях.
На четвертый день ко мне приехала мама. Она была так рада, что мне лучше, что я решился кое-что ей рассказать. Удивительно, но сам круглый сирота, я действительно воспринимал эту уже немолодую, но привлекательную женщину, как маму. Игорь Лавров был добрым домашним мальчиком и очень любил свою маму. Какая-то часть его личности, похоже, поселилась в моей голове, против чего я, сам себе удивляясь, совершенно ничего не имел.
Техники, два прапора лет под сорок, сперва отнеслись ко мне, мягко говоря, настороженно. Но минут через сорок, разобрав, следуя моим указаниям и при моем непосредственном участии, вражеского робота чуть не наполовину, они отбросили сомнения и впали в состояние азартного энтузиазма. Мужики работу свою любили, и поучаствовать в обуздании и приручении чужой машины им оказалось очень даже интересно.
— Не понял, — я поднял бровь, вопросительно глядя на генерала.
— Капитан, спасибо за службу. И передайте благодарность штаба своим людям.