Мы с таном Фортунатом стали выпрягать коня из повозки, а Тимон бросился к передку – вытаскивать седло и уздечку, которые всегда там лежали. Быстро накинули потник, водрузили седло, затянули подпругу, и вот уже тан Фортунат пускает своего Портягу (а именно так звали коня) в галоп.
Тимон подскочил к столу, на котором лежал амулет, и движением руки его отключил.
Мы сидели в беседке. Я рассматривал перстень. На нем с изумительной точностью была выполнена голова сокола. Судя по всему, перстень был золотой. Тимон, сияющий, как новенький пятак, расхаживал перед беседкой и, вдохновенно размахивая руками, разглагольствовал о том, как хорошо быть дворянином.
– Вообще-то хочу, но… – со значением ответил я.
Я метнулся в другую комнату и прихватил с письменного стола первую попавшуюся тетрадь и ручку.
– Тоже тролль? – слабым голосом спросил Викентий.