Ганелон мутно глянул на Кариота. Красные глаза и белая кожа альбиноса напомнили ему о недавних пришельцах. Отвращение заклубилось в груди короля. «Паргун занедужил, – пронеслась в голове Ганелона совсем ненужная мысль. – А ты и рад стараться…»
– Да… – Гархаллокс вытянул губы трубочкой, погладил себя по бороде. – Болотник скован сводом особых правил, которые действуют в его Крепости. Мне кажется… Мне кажется, я знаю, что делать.
Удар болта, вонзившегося в верхнюю часть груди, был так силен, что Оттар споткнулся. Он снова вскочил, но ноги его моментально ослабли. Рыцарь рухнул на колени. Зрение его помутилось, а тело отказалось слушаться. Северянин упал ничком, и судороги скрутили его тело в неестественную позу.
Судя по запыленной одежде, путник шел издалека, по ровному дыханию и мерным шагам можно было сказать, что ходить на дальние расстояния он привык. Когда по обочинам дороги все чаще стали попадаться крестьянские хижины, стоящие меж ухоженных полей, путника догнала телега, запряженная здоровенным битюгом.
Процессия перестала быть стройной – придворные сбились в кучу, подавшись вперед, стремясь рассмотреть лицо того, кто допустил безумство преградить путь королю. Мгновение спустя над копошащейся толпой разнеслось повторяемое множеством голосов имя.
Тот, кого называли Немым, скоро ушел, так и не пригубив из бутылки ни глотка. А паре именитых персон Ночного Братства не было суждено покинуть кабачок. Примерно через час после встречи Грис, внезапно побледнев, уронил голову на стол. Разинув рот, чтобы спросить, что случилось, Карфа вдруг захрипел, выкатил глаза и опрокинулся вместе со стулом.