– Никак нет, сэр, – почтительно ответили ему.
Мало-помалу всякое движение во дворе прекратилось. Колонны стояли, издавая негромкое металлическое звяканье – это воины переступали с ноги на ногу.
Центральные улицы Дарбиона поражали своей шириной – на самой большой свободно могли разъехаться пятеро конников. Правда, блистающие чистотой днем и ярко освещенные в сумерках, улицы эти имели обыкновение разветвляться узкими и темными переулками – как от толстого древесного сука разбегается тонкая поросль. И если по широким улицам, где величаво шествовали, погромыхивая алебардами, городские стражники, можно было спокойно ходить и днем и ночью, то в извилистых переулочках случайному прохожему лучше было не появляться.
– Давно ее высочество изволит почивать? – чуть поморщившись на реплику северянина, осведомился горный рыцарь.
– Да что тут может произойти? Тишь да гладь. Одно слово – горожане. Переваливаются с боку на бок, как тюлени на камнях, лоснящиеся брюха поглаживают. Их бы на Побережье к нам…