До городской больницы мы добрались уже к трем часам пополудни. Доктора Чернышева я застал как раз за вскрытием нашего с Евсеем соперника.
– Я так и не понял, что мне нужно делать на рабочем месте.
Девушка, словно птица, билась в это окно и пыталась докричаться до меня. Я не слышал ни звука, но мог видеть на ее лице весь спектр эмоций. Там не было страдания и тоски, а только обида, разочарование и чуточку злости. Она словно пыталась объяснить мне, что я в чем-то не прав.
– Оберег сделала женщина. Очень сильная ведунья, – не дав мне начать возмущенную речь, сказала Эмма.
Домой меня доставили служебные сани, и путь этот оказался довольно быстрым, так как был смазан размышлениями.
– А ведь у вас могло и получиться, – покачав головой, продолжил Нартов. – Игнат Дормидонтович, не заставляйте меня убивать вас.