— Говорю, не прорвется немец. Эвакуируем вас, — пробормотала Катя.
— Они же не все погибли? — прошептала девочка, отчаянно смаргивая.
В некотором оживлении, завихрившемся вокруг Катьки, было виновато легкое изменение имиджа пятиклассницы. Нельзя сказать, что девчонка нереально похорошела после стрижки, но пацаны что-то этакое учуяли. Первые гормоны-подснежники начали лезть наружу. Заодно и две Маринки: Бобылева и Бондарева, признанные симпатяшки класса, начали на сумасшедшую Катьку нервно поглядывать. А вы, девицы, что думали? Конкуренция.
— Не стоит, — спокойно сказал Тарасов. — Дверь крепкая, а ключи у дежурного, в ящике стола.
За последние годы Виктория Игоревна явно стала сдержаннее в проявлении эмоций, но Катрин слишком хорошо знала маму, чтобы не уловить скрытое презрение. Кроссовки, автобус, вульгарная футболка — фу, дочь, повзрослев, так и не стала дамой.
Автоматчики развернулись к берегу, защелкали затворами.