— Так и я жив, — Николай Николаевич широко улыбнулся, блеснув золотыми коронками. — Мы вместе эвакуировались. Я с перебитыми ногами, а он с документами штаба. Женьку прямо на моих глазах подполковник Васько пообещал пристрелить, если тот приказ не выполнит. Это уже в последних числах августа было. Мы, считайте, чуть ли не последним самолетом, что с Люблинского аэродрома взлетел, эвакуировались. Васько тогда почти весь госпиталь вывез. Об этом тоже мало кто знает…