Оставшийся у сарая немец завертел головой. Движение у двери он не уловил, но тишина в сарае казалась странной.
Недалеко, за зданием пожарной части, захлопали винтовочные выстрелы, с опозданием им ответил треск автоматных очередей, принялся спешить-захлебываться «МГ». Ну вот, дождалась. Подхватив оружие, девушка скользнула под уцелевшие стропила. Рядом со слуховым окном зияла дыра, и вид отсюда, со второго этажа, открывался отличный. Переулок рядом с пожарной частью как на ладони. Стояла брошенная полуторка, вокруг белели пачки рассыпанных типографских бланков. Посреди мостовой одиноко валялся помятый молочный бидон.
— Я сказала. Я из штаба. Немцы прорвались. Согласно приказу командующего Северо-Кавказским фронтом, эвакуации не будет. Приказ такой товарища Буденного. Слышали, да?
Катрин вспомнила о вое самолетов над селом, о разрыве бомб, о телах у дороги. Озверелое лицо старлея-зенитчика. Увидела страницы учебника истории с казенными, равнодушными, а по сути такими жуткими фразами.
— Столкните ее, под арест попадем! — закричал водитель и, цепляясь за баранку, потянулся ударить девушку в лицо.
Запах мяса, лаврового листа и свежего хлеба так и лез в ноздри.