— Так переходите к делу, — старик развел руками. — Я жду, а вы молчите. Не могу же я быть невежливым. Вы присядьте, вот табурет.
— Прорыв — понятие относительное. Война нынче мобильная, — изрекла банальность девушка. — Если немцы в городе и появились, отсюда мы это не узнаем.
На улице смеркалось. Отдельных беспорядочных выстрелов вокруг комендатуры, в районе старого замка и в центральной части города стало меньше. Но на северной окраине Львова слышались непрерывная пальба и взрывы. Небо там озарялось широким заревом.
По молодому лицу Нины Георгиевны отнюдь не было заметно, что она огорчена. Наоборот, на губах садистски играла удовлетворенная улыбка. Ресницы, подкрашенные дубовой тушью «Ленинградская», лукаво опустились. Сладко тетеньке. Особенно когда малявки вот так носом шмыгают.
Немец ударил прикладом карабина в дверь, она распахнулась.
Большая часть ящиков вернулась в машину. Правда, бойцы начали растерянно переглядываться.