На больших наручных часах лейтенанта Любимова зеленовато светились стрелки. Давно перевалило за полночь. Начинался третий день войны.
— Тут рядом, отсюда не видно. За взгорком. Пять минут.
— Так, — с удовлетворением констатировал Корец. — Может, ты в штабе и бывала, но уж точно ящики к 37-миллиметровкам не таскала. Белоручка немецкая.
На полном ходу, не жалея локтей и коленей, Катрин рухнула на землю, проехалась по инерции, тут же перекатилась в сторону. Вовремя. Над головой просвистела очередь. Не пулемет, конечно. Стреляли из автомата, скорее для острастки.
— Не ожидала я такого шкурничества от личного состава, — пробормотала Катя.
— Совпадение, — пожал плечами Александр Александрович, — но встречаться лично настоятельно не советую.