В общем, стиснувший меня в жестких и не самых радушных объятиях мороз напомнил, что чаще всего жизнь состоит из сплошных контрастов.
Вместе со своими деньгами передал Евсею и его долю. Казак лишь хмыкнул, не став комментировать эту транзакцию.
– А вот как, мы с тобой скоро узнаем. Подъезжайте к каланче где-то к шести пополудни.
Мое радужное настроение немного подпортила кислая физиономия уже сидящего на рабочем месте коллеги.
Что самое интересное, казак говорил о своих метаморфозах без особой таинственности, а сокрытие мистических деталей дела представлял как нечто маловажное.
Все оказалось намного сложнее. Не включая приметного тумблера, я нагнулся к столешнице и заглянул под плафон. Лампа была закреплена жестко, так что другого способа удовлетворить любопытство у меня не было.