Она явно знала, что сюда может явиться видок, причем догадывалась, где именно я буду сидеть. Только вот зачем вообще что-то писать? Ведь лицо ведьмы было закрыто, да и эмоции действующих лиц этой сцены мне прочитать почему-то не удалось.
Насмешливо фыркнув на свои же опасения, я положил монеты на табуретку и забрался под одеяло.
Минуты через три после ухода мадам мы услышали натужный девичий смех и недовольный рык какого-то мужика. Шум нарастал, и я все же решил осторожно выглянуть в общий зал.
Не оборачиваясь, я достал из кармана шубы бумажник и демонстративно изъял оттуда три купюры по двадцать пять рублей, пятерку и две десятки. Остальное же, вместе с бумажником, вернул на место.
За спиной прозвучало уже откровенное рычание.
– Давайте просто забудем это недоразумение, – улыбнулся я старику и добавил: – Если не затруднит, помогите парням вытащить из кабака арестованных.