— Устал? Хм… Физически нет. — Володя встал и подошел к окну, долго что-то высматривал на улице. — Я скорее разозлился. На себя разозлился, а потом сорвал злость на других. Стало намного хуже. Впервые приговорил человека практически к казни… пятьдесят ударов плетьми. — Володя снова вздохнул и посмотрел через плечо на Аливию.
Мальчик сдался, благоразумно решив, что сегодня он и в самом деле не нужен, а завтра ему понадобятся все силы, и лучше в решающую минуту быть выспавшимся и здоровым.
— А не слишком быстро? Впрочем, ему на месте видней. Пусть сам смотрит. Если считает нужным ввести в бой резерв, пусть это делает, но помнит, что до полудня больше солдат он не получит.
— За храбрость на поле боя и умелое руководство доверенными людьми вы становитесь рыцарем! Встаньте, рыцарь!
— Милорд, — сказала травница. — Я поверила вашему слову, что вы защитите мою девочку, потому и отпускаю ее с вами. Но если с ней что-нибудь случится, будь вы кто угодно, пусть даже наш новый герцог… Если мне будет суждено возвыситься, свою следующую жизнь вы проведете мухой.
— После боя мы еще обсудим ваше руководство, а пока делите отряд поровну и спускайте с крыш — здесь атаки уже не будет. На всякий случай оставьте лучников двадцать, остальных вниз. Пусть помогают. Вон там, — Володя махнул в сторону центра позиций, где бой разгорался с новой силой, — их помощь будет очень нелишней. И быстрее, дьявол вас раздери!!! — Последнюю фразу Володя уже проорал по-русски, но офицер сообразил, что его не хвалят, и начал торопливо отдавать приказы.