– Снежный удав, – просветил ее Ник. – Не бойся.
– И я никого не боюсь, – сказал Кутха-Ворон. – А уж тебя, брат, и подавно. Моя жена!
– Удобно, – кивнул маркиз Трессау. – Она в принципе не может броситься на человека?
Если есть в Ойкумене что-то неизменное, так это детские площадки. Гвалт, беготня; ссоры и примирения. Лесенки, качели, «бревна». Амортизирующий псевдо-газон. Крепость с клоунами-рыцарями. Песочница. Игровой комплекс «Гномик». Три желоба для съезжания вниз на мягкой попе.
– Через девяносто секунд открою огонь из волновых деструкторов. Надеюсь, это ее отпугнет или хотя бы задержит. Приступаю к экстренному разгону. Постараемся уйти через РПТ…
Комиссар еще раз улыбнулся. Есть люди, которым улыбки не к лицу. Фрейрен был одним из них; можно сказать, их предводителем. Массивный, громоздкий, как старинный шкаф, какому место в музее, он занимал собой весь кабинет. В присутствии комиссара посетитель укреплялся в подозрениях: сейчас меня зажмут в угол, бросят через плечо и возьмут на болевой.