Цитата #116 из книги «Королева Ойкумены»

– Нам бы поесть и переночевать. Мы заплатим, – судя по усталому тону, Ник повторял это в сотый раз. – Узам быхыр хош. Узам быхыр шур-гы. Ю-патака. Фарзад?

Просмотров: 8

Юсико извлекла из какого-то допотопного агрегата тугой сверток постели, запечатанный в тонкий пластик – и вручила его Регине.

Просмотров: 5

– Значит, двое? Отлично. В таком случае, мы стартуем немедленно.

Просмотров: 9

Ночь прошла без эксцессов. Соседи по комнате, вопреки ожиданиям Регины, не проявили к новенькой интереса. Когда Регина пришла в общежитие, Юсико и долговязый парень – оба в легкомысленных, считай, детских пижамах – уже спали, а кудрявый толстячок, голый по пояс, играл сам с собой в «выбрось палец». Переодеваясь, Регина каждую секунду бросала на толстячка – нет, не палец, а косой взгляд, ожидая, что тот (извращенец! гнусный вуайерист!) станет подсматривать, и готовая дать отпор нахалу. В конце концов стало ясно, что если кто здесь и подсматривает, так это не толстячок – и кавалер-дама ван Фрассен, смутясь, нырнула под одеяло.

Просмотров: 6

Рыжий осенний холм – холка мамонта, встающего из-под земли. Серебристые оливы. Волны слегка побуревшей травы. Родина, укромный уголок, знакомый Регине с пяти лет. А что осень невпопад, так нам осень не помеха… На вершине холма – хутор. Нарыв, волдырь; чужеродное образование. Ощетинился частоколом, как дикобраз – иглами: не подходи! Регина криво усмехнулась в ответ: не надейся! Еще как подойду. И внутрь пустишь, никуда не денешься. Шелест родных олив ободрял. Сосны, кривые и приземистые, молчали, хмурились. На золоте склона – пятна грязного снега. Прошелестело в траве гибкое тело: захочешь, не увидишь. Издали долетел тоскливый вой волка.

Просмотров: 9