В голосфере объявилась хмурая физиономия комиссара Фрейрена.
– Понятия не имею, – честно ответила Регина.
Ах, если бы она была в этом уверена! К горлу подступил комок.
Регина помнила: в действительности всё было иначе. Никакого кувшинчика, никакого ритуала. Просто реальность недавнего прошлого смешалась в мозгу калеки с символом, архетипом здешнего гостеприимства, проверенного веками. Девушка вернула образ, уплывающий в забытье, вместе с собой-воспоминанием отпила глоток зелья, смакуя ощущения… Накатила тоска, обреченность, осознание совершенной впопыхах ошибки. Пришельцев неверно поняли. Есть, спать – так, как ларгитасцы это показали – значит, остаться здесь. Насовсем. Беглецы попросили убежища – хозяйки их приняли.
Самолеты улетели. Вдали прогремели взрывы, и всё смолкло. Ветер уносил прочь клочья копоти. Чадили останки машины. Еще один траурный шлейф тянулся со стороны шоссе. Регина не знала: это горит придорожный сухостой – или «Бродяга»? Удалось ли консулу уйти?