– Могу повторить. В клинику сообщили. Вашего пациента…
До Регины не сразу дошло, что реплика прозвучала «извне». Взяв на себя обязанности комментатора, Тиран выполнял их с педантичностью механизма.
– Не могу исключить такой возможности, – развел руками ван Фрассен. – Подождем тысячу лет и увидим, был ли прав ваш эль-Сомарро. А пока…
– Не нравится? – огорчился голограф, принимая от Ника плату. – Такой девица, такой вкусный, славный девица… Зачем не радуешься, однако? Хорошо бояться, хорошо пищать. Страх – сладко, ай, сладко! Зверь большой, зубастый…
Не то чтобы Фрида очень любила детей. Вынуждая хозяйку бегать не на стадионе – расположенном кстати, гораздо ближе к дому – а здесь, вокруг ребячьего царства, химера преследовала какие-то свои, недоступные человеку цели. Наверное, ей нравилось место. Наверное, параллели и меридианы сходились здесь особым, химерическим образом. Ради удовольствия бродить между «горок» и каруселек, Фрида шла на гигантские жертвы. Только козья ипостась – барс и ящер никогда не являлись взору детворы, а главное, матерей и нянек. В облике горала Фрида терпела, когда ее гладят, давала «подергать за рожки», «расчесать шерстку» и даже – Великий Космос! – позволяла самым отъявленным наглецам прокатиться верхом. Взамен она, четвероногая богиня, требовала благоговения и подношений. Ей перетаскали всю морковку, какая нашлась в окрестных магазинах.
– Были бы признательны. Скажите, отдел регистрации абитуриентов расположен там же, где и всегда?