Я откуда? Я из Иерусалима: знал, кому говорю, и знал, старый спекулянт, приблизительную реакцию из этой, обведенной кровавой помадой, ужасной щели: да, да, все правильно, нам нужно жить в своей стране; да, нас терпеть не могут, не переваривают во всем этом блядском мире, поэтому нам надо жить именно там, на горе, где возвышается наш храм – у старухи в голове был какой-то бурелом из легенд, детских пасхальных куплетов и сомнительных баек, выуженных из популярных книжек. Между прочим, ее тоже зовут Ханой, чтобы вы знали. Очень приятно. Выходит, вы из самого святого Иерусалима… А вот у нее сложилось по-другому: дочка, понимаете ли, влюбилась в чеха. Нет, Зденек, он хороший парень и никогда еще никого не обидел, он настоящий мастер и порядочный человек, и у нее трое уже больших внуков и даже две правнучки, но… – Старуха перевесилась над кассой и приглушенным шепотом открыла мне секрет: – Но все они – чехи, понимаете? А! Чехи… Вот Тонда, ее внук. Он хороший мальчик, но – чех. Нет, если ты душевно скажешь ему: поц, ублюдок, мерзавец, можешь ты иногда проведать бабушку дома, а не в галерее, и просто так, а не ради денег, поц? – он, конечно, поймет. Но что вы услышите в ответ? Только одно: «Я-асне… Ясне, ясне», – вот что вы услышите…