– Блазниш? – удивился мастер. – Тут корпус из дерева. Пилить его, что ли, станешь? Угробишь куклу. Его подлечить надо, и все дела. Снять краску, заново грунтовать, заново расписать… Можно хорошо продать на антикварном салоне.
Я ведь сразу примчался к ней, едва Басю накрыли простыней и увезли.
Я взглянул на него и подумал: что значит – артист!
Да, Тонда – он ведь поздно ложится, иногда работает до рассвета. Свинство, конечно, но…
Казимир Матвеевич приготовил ужин – мы возили с собой кипятильник и кастрюльку, умудряясь, несмотря на запрет администрации, и картошку в номере варить, и яйца. Ведь нашим главным девизом было: экономия на всем!
Я вбежал в браму Лизиного дома, без передышки взлетел по лестнице на последний этаж и припал к кнопке звонка.