Ему удалось отразить первую атаку. До чего силён и живуч… этот учитель фехтования.
Тория вздрогнула, будто ощутив эту его мысль — но не отстранилась.
В наполнявшей зал тишине слово прозвучало, подобно взрыву пороховой башни.
— Эй, парень! — строгий окрик заставил его привычно съёжиться. — Чего надо?
Тория усмехнулась и облизала губы. На нижней губе выдавался твёрдый рубец — тогда, год назад, она прокусила кожу до крови…
Он исцелил её, выходил; последовало счастье, внезапное, как водоворот в тихой и сонной реке, потом страх потерять всё, потом снова счастье — рождение дочери… Потом мучительные пять лет, бросавшие Луаяна из жара в холод, учившие его прощать вопреки собственной гордыне, ужасные годы, лучшие его годы. Он вспоминал о них с содроганием — и всё на свете отдал бы, чтобы вернуться и прожить их снова.