— Она… Тория, — губы Эгерта неохотно, через силу сложились в это имя.
…Эгерт Солль, пошатываясь, выглянул из окна на набережную. Нагой и расслабленный, он стоял в оконном проёме и смотрел на товарищей с укоризной… Купец Вапа вздрогнул и поморщился: проклятые гуарды! Ну что за хохот, что за вой…
Он раздражённо тряхнул головой — видимо, купцова жена не первый день занимала его мысли, а ревнивый муж её успел досадить уже одним своим существованием.
— Это пожалуйста, — кивнул декан, — руку можно, отчего ж… Только не дерись.
Как она боится за него. Как она хочет, чтобы поскорее всё кончилось, чтобы он сказал, наконец…
Поздней ночью Солль вернулся во флигель — Лис испугался, увидев его искажённое отчаянием лицо. Встреча не состоялась, и у Эгерта оставался теперь один только день — День Премноголикования.