— Это я виновата, — сказала Тория траурным голосом. — Будь проклят мой язык…
Её прошибло потом — неужели он всё-таки утратил рассудок от пережитого на площади потрясения?
Солль сидел и слушал, как гулко отдаляются по сводчатому коридору Лисовы шаги. Из мыслей его разом вылетели и Гаэтан с его огурцом, и Башня Лаш с её странным звуком.
Тяжёлая входная дверь с грохотом отлетела к стене. Учёные юноши удивлённо обернулись.
За мутным окошком быстро вечерело. Дилижанс жалобно постанывал на ухабах; Эгерт сидел, забившись в угол, и безучастно смотрел на серую, однообразную, без устали бегущую назад обочину.
— Но… — пробормотала Ита, глядя, как в горло Солля опрокидывается, журча, винный водопад.