– Полштофа, – уточнил он и покосился на меня: – Вина или морсу?
– Вот как только раскаяние окрепнет, так сразу побегу в храм.
– Э… уважаемый, – обратился я к остановившемуся у порога дома старику.
Слабеющий вой оглашал двор еще три раза, а последний перешел в злобный рык. Евсей перекатился на живот, а затем встал на четвереньки и начал обращаться – бедолагу корежило не по-детски. И только где-то через минуту на меня уставилась полностью волчья морда. Причем находилась она неприятно близко. Оборотень зарычал мне в лицо и злобно щелкнул клыками.
То, что господин губернский секретарь лишь имитировал бурную деятельность, стало понятно, как только за начальником закрылись двери. Леха тут же подошел к моему столу и уселся на край столешницы.
Мы оба осторожно повернулись к Дмитрию Ивановичу, наткнувшись на его грозный взгляд.