Фагирра, однако, ждал; Солль вздрогнул, когда откуда-то из тени выступила безмолвная фигура в закрывающем лицо капюшоне.
Потом на пути гуляющих обнаружился Карвер.
И всё. Ни слова, ни знака, ни вести. Но, может быть, это совсем другой человек, подумал Солль в тоске. Может быть, это другой Динар…
— Но госпожа! — вскричал Карвер в замешательстве, настоящем или притворном. — Я не могу поверить, вы же благородная особа, что вас связывает… с этим?.. — губы лейтенанта непроизвольно сложились в гримасу отвращения, когда он взглянул на Эгерта. — Он, повторяю, убил вашего жениха… Я думаю, уже тогда он в глубине души был тем, кем стал чуть позже… Знаете, кем?!
Тория. Он почувствовал, как она слабеет от невыносимого ужаса, как её опутывают цепкие руки палача — и в глазах у него сгустилась чёрно-красная пелена.
Бессчётное количество раз ему случалось выходить на университетское крыльцо и останавливаться между железной змеёй, олицетворением мудрости, и деревянной обезьяной, символизирующей стремление к знанию. На людной прежде площади теперь встречали рассвет неубранные трупы, над ними высилась, как проклятье, закопчённое дымом обиталище Лаш, а за спиной у декана молчал университет, странно беззащитный перед лицом победно взирающей на него Башни.