Кабаки процветали — владельцы пивных и трактиров сбывали с рук как первоклассный, так и давно застоявшийся в бочках товар. Но, если в большинстве подобных заведений пили нервно, из одного только желания залить страх, то в студенческой таверне «Одноглазая муха» царило самое искреннее и непринуждённое веселье.
На церемонное приветствие Эгерта Тория ответила вежливым, но прохладным кивком. Она не казалась смущённой или испуганной — глаза её, по-прежнему чуть отрешённые, смотрели на Солля внимательно, бестрепетно, с терпеливым вопросом.
Солль запнулся. Ему вдруг несказанно захотелось ответить «да», тем самым умилостивив Фагирру; кроме того, у него мелькнула вдруг дикая мысль: а что, если этот ответ окажется первым в ряду пяти «да»? Что, если ребус Скитальца связан с орденом Лаш?
Кажется, шёл дождь; кажется, по спутанной козьей шерсти струилась вода. Колени закоченели — Эгерту представилось вдруг, что он мальчик, стоит по колено в весенней речке Каве, а у самого берега цветут какие-то невыносимо жёлтые цветы, он тянется, пытаясь сорвать…
— Да… — прошептал он, снова опустив глаза.
Тёмный сводчатый потолок опустился и придавил Эгертовы плечи. Его выгоняют, и выгоняют с полным на это правом.