– Почему же, – с максимально возможной искренностью удивился я. – Вы высказались вполне ясно. Я все понял и принял.
– А что с Демьяном? – спросил он, дождавшись подходящей паузы в беседе.
– Вот, – ткнул он пальцем в столбик, – не знаю, что это такое, но воняет премерзко.
– И вот так кажный день уже осьмнадцать лет, – устало вздохнул дворник, набросивший на плечи тяжелый тулуп, но сожалений в его голосе я не заметил. – Вы чегой-то хотели, ваше благородие?
Ладони легли на бедра, и я застыл в позе медитирующего самурая. Сосредоточиться не получалось. Глубоко вздохнув, я постарался представить бедную девочку живой. Не лицо, а просто ее светлый образ. Мир вокруг меня резко изменился, словно кто-то милосердный стер всю жуть с радостного фона. От этого стало почему-то еще больнее.
– Веселая у вас была ночка, ваше благородие, – нахмурившись, изрек Корней.