– Вот на это я и надеюсь, голубчик, – мягко и очень интеллигентно взял меня под локоток профессор. – Я понимаю, вы еще не отошли от того страшного преступления, но ваше начальство заверило, что ваше состояние вернулось в норму. Если это не так, только скажите.
Дела у знахарки, которая была похожа на классическую Бабу-ягу, одновременно шли и хорошо, и плохо. Плохо, что с рукой казаку, скорее всего, придется расстаться. С другой стороны, то, что он выжил после вчерашнего, вполне можно назвать чудом.
Рождественское утро разбудило меня щекочущим лучом любопытного и задорного солнца. Я выскользнул из-под одеяла, выглянул в окно.
Потратив на борьбу взглядов всего пару секунд, оборотень занялся собой. Он сорвал когтями остатки своего полушубка, обнажив заросший шерстью торс. Борозды на теле заросли быстро, и даже куски плоти, которые свисали лоскутами, обнажая ребра, приросли, едва встали на положенное место. А вот четыре дырки от странных клинков затягивались медленно.
– И ты в этом совсем не виноват? – хитро прищурившись, спросила Эмма.