— Ой… Ой, людоньки, ой… Ой, как же это… Не хочу, не надо, ой…
Тело его оставалось на диво здоровым и жадным. Дважды пережив шок, оно всё-таки снова захотело любви — так костёр, нещадно облитый водой, восстанавливает себя из искорки.
— Ни… слова, — выдавил тот, вытирая губы. — Отойдите… все.
Эгерт Солль был плоть от плоти родного Каваррена, был верным сыном и воплощением его доблестей. Умри он вдруг, в одночасье, в возрасте двадцати с половиной лет — он мог бы, пожалуй, стать духом Каваррена; впрочем, в красивую белокурую голову взбредало всё что угодно, только не мысли о смерти.
По дороге к месту встречи он успел поочерёдно убедить себя сначала в том, что визит в Башню Лаш — вполне обычное и даже обыденное для горожанина дело, затем — что этот немыслимый случай обещает благотворную перемену его судьбы, и, наконец — что посещение Башни вообще не состоится, так как Фагирры не окажется на условленном месте.
Сплетня о неудаче с Дилией стала достоянием злых языков на другой же день, её пересказывали со смаком и удовольствием — но в глубине души не очень-то верили: видимо, мстит за что-то скверная капитанша.